We’ve updated our Terms of Use to reflect our new entity name and address. You can review the changes here.
We’ve updated our Terms of Use. You can review the changes here.

Р​о​д​н​и​к​о​в​а​я Р​о​д​и​н​а / SpringLand

by Возвращение / Vozvraschenie

/
1.
Падала капель. Весна моя просилась домой, Костлявой кистью вербных ветвей Царапала стекло. Стекала акварель - Ручьем ультрамарин голубой, С макушек белокрылых церквей, С брусчатки мостовой… Словно я все это видел когда-то, но стерлись следы. Верно, шалит ненадежная память Как ходил да на зарницу раннюю Сосчитать ветряные мельницы. Повезло же быть в сердце раненым Девицей. Что дарила – того не ведала, Дар тот яркий в груди жжет пламенем. Ой, вы ночи, да ночи белые, Зори алые… Горела маяком, Светила кораблям в темноте, Держала на скале Страховкой за спиной. Зачитанным письмом, Рукой поводыря в слепоте, Вела в кромешной мгле Полярною звездой. В летнюю засуху – бьющим ключом из cоленой земли, В зимнюю стужу - нечаянным кровом. Мне прошепчет дубрава темная, Как живешь ты за дальним берегом, Принесет весть орлица гордая С севера. Околдует волною ласковой Ворожея – река широкая, Перекатами, пересказами, Ропотом.… У разлуки не хватит горечи, У разлучников злобы, зависти. На любую печаль я отвечу радостью… Радостью…
2.
Зодчий Оставил дом далече отчий. Сложил из листьев ложе, Что же - Не убоялся ветра? Верил, Что будет долгим лето. Вышел Тропою к переправе, Правил Паром на берег дальний, Срывал С ладоней все мозоли, Солью Пропитан воздух вольный. Весной Нашел себе невесту, Весть ту Поведал всему свету, Долго-ль О том молва летала? Только Она его не знала. Что буря в голове - Святая простота, Доверчивость слепцов. Усталость на челе - Морщинок береста, Луч солнца на лицо… Как сердце на протянутой ладони бьется ровно… Сквозь злость Смеялся над собою. Пел в дождь, Пьянел водой хмельною. Брел прочь, Ног под собой не чуял, Всю ночь Творил руками чудо. Хрустальные мосты До серебристых гор Резные терема. Волшебный дар мечты, Лесной тропы узор Ведущей в никуда… На облаке верхом Арканить журавлей, Срывать с вершин снега. Намаявшись, упасть Росой на гладь полей, Остаться навсегда… Припав к земной груди, закрыть глаза, молчать и слушать… Построить дом из веток… Сложить из листьев ложе… Творить душою чудо…
3.
Опускалась ночка, задувала свечку. За оконцем чистым в горнице у речки. Засыпала девка на простой рогожке, Снились ей кручинной песни скоморошьи. Рассыпали гусли золотые звоны. Уносили гуси молодые годы Прочь, на сильных крыльях, в голубые дали. А на утро девку с барином венчали. Что для прочих радость, ей - ярмо на шею, Но перечить воле батюшки не смеет. Отцу - зять богатый, дочке участь горше, Полонили сердце очи скоморошьи. И старались звонари С самой ранней зари, И плясали плясуны День-деньской у двора. Да галдела голытьба, Что за свадьба-то без гусляра? Вдоль по Волге синей ветер носит Слово. А у Слова - Сила, не согнешь в подкову. А у Слова - Правда. А у Слова - Вера. Знают его в шахтах, тюрьмах, на галерах. Волком воет вьюга в рощах да дубравах. А во стольном граде суд идет неправый, Челядью боярской клич народу брошен - Колесо да плаха - доля скоморошья. И палили пушкари, И слетали снегири, И шарахнулась толпа От позорного столба. Да не тронула печаль Венценосного чела палача. Эх, не тронула печаль Венценосного чела палача… Возвращались стаи из далеких странствий. Говорила мама сыну: "Милый, здравствуй!" А у сына дивный волос светло-русый. Трогают ручонки стрельчатые гусли. Улыбалось ярко солнце в колыбели. А в земле весенней вызревало семя. Ныне колосится поле спелой рожью... Вьются у сыночка кудри скоморошьи.
4.
За семью дорогами дальними, За семью лесами широкими Лежит бел-горюч Алатырь - камушек, А под камушком скрыто тайное. В те края волк серый не хаживал. В те края только ворон залетывал. Там лишь тишь да глушь, да горюн-трава. Шелковым ковром расстилается. Там, под камушком - правда-матушка, Там, под камушком - воля волюшка, Кто искал ее, тот всю жизнь ходил, Износил железных семь посохов. Со восточной со сторонушки Подымалися да ветры буйные, Со громами со гремучими, Со молониями да со палючими Пала, пала с небеси звезда На заветную ту могилушку. Развались-ка-ся ты да сыра-земля, Что на все четыре стороны... Катись, катись, солнце за пазуху. Поплачь, поплачь, береза-страдалица, Здесь что ни год, то стужа, то засуха, Здесь что ни дождь, то слезы красавицы, Глядит как встарь, Аленушка на воду, И мчится вдаль Иван, непутевый брат Навеселе в оранжевый листопад. Обернись-ка ты, наша матушка, Соколицею перелетною, Ты слетай-ка да на сине морюшко, На сине-морюшко, на Хвалынское. Ты омой-ка, Родина матушка Со белого лица ржавчину Да вернись-ка в терем высокий свой Под резное да под окошечко. Расстелет ночь скатерть узорами От Костромы до вотчин Черниговских Здесь сеют хлеб - растут травы сорные. Здесь журавля поймают - не выпустят. Глядит как встарь, Аленушка на воду, И мчится вдаль Иван, непутевый брат Навеселе в оранжевый листопад.
5.
Из под славного города да Мурома, Из далёкого села да Карачарово, Выезжал дородный добрый молодец, За пол-литрой выезжал да на ярмарку. Выводил под уздцы кобылку хилую, Залезал на неё, кряхтя да охая, Выбегала на крыльцо жена сварливая. Провожала в путь пинками-колотушками. В горле сухо, пыль да пот солёный к хлебу, А до города семь верст да ещё малость. Бросил камень оглашенный прямо в небо... Дуракам на радость... Ты ответь мне, серое небо, где моё счастье? Укажи проторённую тропку за дальние горы. Ты скажи мне, степная земля, в какой твоей части Позабыто извечное горе... За каким неизведанным морем? Где молочные реки, кисельный нетронутый берег? Где добро-серебро под ногами лежит на дороге? Где любого поймут, обогреют, приветят, поверят?.. Где сидят лишь злодеи в остроге?.. На рысях вперёд саврасая по полю, Годы выбрали своё без остатка. Пошатнулась, и ушла на волю... Там так сладко... И услышало небо его на седьмом километре, Да посыпалась манна за пазуху, в рот да в котомку И в сутулую спину толкнул его западный ветер На желанную дальнюю тропку... Ну а счастье сидело по лавкам и хлюпало носом, Ну а счастье чесало за ухом ленивую кошку. Громыхало горшками на кухне, Вешало мокрую простынь... И украдкой глядело в окошко...
6.
Захлебнулось лето ливнями поздними, Поклонилась ветру в пояс ольха. Костровой уснул, опавшие звезды Мне до зорюшки не сыскать. По кустам шурша, берестой дышать, Выйти за валежником Да в обхват набрать, растерять тропой, Что бежит у бережка. Палкой постучать по стволам, Расползайся, кто не успел! Важной галкой в дом по делам, Белкой прошмыгнуть мимо дел. Висит на столбе, На ржавом гвозде Сапог да метелка, Пиджак с карманами, Корзинка с грибами, Колпак да ермолка. Во двор выходи, Друзей приводи - Здесь дорог и люб гость. И добрая старость, И юная шалость - Летит по деревне Емелина радость. А в моем лесу все елки с иголками, А в твоей светелке так хорошо. Постучусь в окно рябой перепелкой, Приплыву по реке ершом. Разомкну все замки, Перепрыгну порог, Растоплю в уголке Сердца девичьего От горячей руки Маленький огонек, Все отдал бы тебе, Да больше и нет ничего. Всего-то добра - Тесна конура, В печи угольков горсть, В заплатах рубашка, Душа нараспашку… Да Емелина радость.
7.
Полыхала заря над степью, Окровавило солнце лик Уходили в сечь редкой цепью, Все, кто был: и мал, и велик. Как кружили во ржи высокой Кони золотогривые, Отчего им так одиноко В тишине... Седоков растеряли, глупые, По дороге за хутора, Ранним их расстреляли утром Юнкера…… Брат на брата, сын на батьку, Что ж ты плачешь, горе-ратник. Кто у ног, как будто ватных, на земле лежит? Получай свою победу, Да не ври, что сам не ведал, Кто тебе судьбу сосватал, злом наворожил. Почернело рваное небо, осмелели волки в лесах, Им без разницы красный и белый, Воем отпоют на пирах. Заплутали в тумане бледном, Из вранья сотворили храм, Убивали за корку хлеба, И не думали прятать срам. Землю-матушку все делили, Только много ли надо им? По аршину - кого хоронили, По горсти тем, кто хоронил. Братец брата, батька сына У заброшенного тына, Что теперь твоим сединам запоздалый стыд? И сменила цвет зарница с золотого на багровый, И в церквях сожженных снова Был Господь убит. День проходит... Ночь проходит... Год проходит... Век проходит... Кто там снова хороводит... Никогда не спит... Полыхала заря над степью, Окровавило солнце лик Уходили в сечь редкой цепью, Все, кто был: и мал, и велик. Как кружили во ржи высокой Кони золотогривые, Только было им одиноко В тишине...
8.
Сон сердца не успокоил. Стыл выпавший за ночь иней. У облака над рекою Я спрашивал твоё имя. Кто крестил тебя там, Где вода так горька, Одевал твоё тело в снега? Я жребий не угадаю У камня на трёх дорогах. Какая из них прямая Вела к твоему порогу? Мне искать тебя там, Где печаль да беда На дворе. Отворяй ворота. Это родное, близкое Бьёт то в нутро, то в темечко Яркою искрой выстрела, Сорванным криком девичьим, Гулким шагом подкованным, Смехом казённой сволочи, Жизнью короткой, ломаной Жизнью короткой, ломаной Жизнью короткой, ломаной Волчьей московской полночью. Я заговор не раскрою, Что шепчет листва на память. Лети. Я тебя прикрою. Нам вместе не страшно падать. Буду ждать я тебя От зари до зари, Да упрямую верность хранить. Суженая да ряженая, Родина родниковая, Правда твоя сермяжная Спрятана да окована. Скатятся звездопадами Слёзы твои горячие, По утру станут радугой... По утру станут радугой... По утру станут радугой... Жаль, что глаза незрячие...
9.
Он открыл закрома, он сбивал все замки на дверях. Он забыл всё, что мог, и сломалась седьмая печать. По паркетному полу хромала на двух костылях Та, что плакала долго о нём, но устала скучать. Он сжигал документы в камине с чугунным литьём, После ночи без сна неприлично нетрезв и помят. Он стучал кочергой по решётке, следил за огнём. Между делом проверил, что рукописи не горят. Танцевала балет на стене непослушная тень, И взлетал к потолку серым вихрем причудливый прах. Был задержан на въезде в предместья еще один день И приподнят едва над землёй на холодных штыках. В мёртвый штопор вошёл легкий аэроплан из пике. Грела девочка в тонких ладонях текилу со льдом. Молчаливый Герасим топил своё счастье в реке, Философски оставив долги и счета на потом. И скрипел под подошвами снег о родном очаге Вырастал в конце улицы серою глыбой барак. Лишь любимая наперекор бесноватой пурге В керосиновой лампе к окну выносила маяк.
10.
Был высоко сам, Или думал, что это вершина. Но не было там ничего, Кроме льда и звенящего ветра. В год високосный По полям, городам месил глину. Но там не нашёл ничего, Ни тепла, ни добра, ни ответа. Перетекла река в чашу без донышка, С талой водой унесло и меня. В море бескрайнем том - паруса перышко, Руки теперь вместо мачт корабля. Сам в решето воду налил, Сам не донёс в дом. Сам всех коней прочь отпустил, К ночи ушёл вон. Выбрал себе крест по плечу, Более не роптал. В поле нашёл ношу ничью, Пробовал – не поднял. Исколесил всё, Лез, дурной, на Луну по канату. Прятался в ливнях косых, Счастлив был юной лаской случайной. И отпустил всё. И летят теперь стаей крылатой Птицы из клеток моих - Многоточия тревог и печалей. Перетекла река, в чашу без донышка, С талой водой унесло и меня. В море бескрайнем том - паруса перышко, Руки теперь вместо мачт корабля. Не закрывай окна В ночь непроглядную, Буря тебя обойдет стороной. В ставни стучит весна И с травами пряными, С рокотом волн возвратится домой.
11.
Я ушёл налегке, Скарб оставив врагам – Ворох сброшенных шкур. На чужом языке Слово скажет варган, Словно старец-уйгур. Рвет просторы хомус, Сброшен с шеи хомут, Вязнет в хляби нога. Я мотаю на ус, Чтоб во лжи не тонуть, Чему учит тайга. Хвойный до неба храм С куполом рыжих звезд, Пляшущих в синеве. Прячет вяза гора Комья грачиных гнёзд В узловатой руке. Мне мой волчий разбой Не укрыть темнотой – Всюду глаза горят. Будто кто-то живой, Под опавшей листвой Дышит сыра земля. Мой соколиный взмах Не оборвет стрела, Но проводит во след. И, сверкнув у виска, Цель продолжит искать, Продырявив рассвет. В узел свяжу тугой Всё, что забрал с собой, Всё, что изведал сам – Реку под радугой, Да зари золото, Певчие голоса. Горный хрусталь ручья, Плети оленьих троп, Пеструю пряжу трав, Птичью мою печаль В песне, спетой утром, Хлеб соленый у рта. Так и буду шагать По квадрату холста К чёрно-бурым холмам, И в дороге уста Не устанут шептать Мин сине яратам.

about

The musical language of the album can be described as symbiosis of rock music and Russian traditional music. The sound of Russian folk instruments (zhaleyka, sopilka, ocarina, floyara, jolomyga and others) is interwined with guitar passages and a rather heavy rhythm section, and spiced up by modern electronic and virtual instruments.

On the whole, Spring Land is a way to look at ourselves, at our land and its dramatic history. It's an attempt to raise challenging issues and to give our own answers.

«Родниковая Родина» по содержанию - это альбом-мироощущение, взгляд на самого себя изнутри, на близких, на землю, на страну с её историей, наполненной драматическими событиями. Это попытка не только поставить сложные вопросы, но и дать на них ответы. Здесь на каждую беду есть радость, оставлены вехи для выхода из сложных лабиринтов, в которых так часто блуждает человеческая душа.

Музыкальный язык альбома – симбиоз рок-музыки и русской традиции, путеводная ниточка, ведущая сквозь время. Здесь звучание традиционных инструментов переплетено с гитарными пассажами и довольно «тяжёлой» ритм секцией, местами соприкасаясь с современной электроникой и виртуальными инструментами.

credits

released June 28, 2014

Сергей Канунников - голос, акустические и электрические гитары, клавишные (3, 4, 6, 10, 11)
Илья Кудряшов - жалейки, сопилка, окарина, кавал, флояра, джоломыга, голос, гитара (7)
Артём Десятун - бас-гитара, виртуальные инструменты и прочие нанотехнологии
Алексей Капитанов - клавишные (1, 2, 4, 6-8)
Артём Кононов - барабаны (1-6, 10)
Фёдор Камшилин - барабаны (7, 9, 11)
Григорий Завальный - гитара (1-7, 10)
Ярослав Андреев - барабаны (8)
Ольга Егорова - мандолина (9)
Александр Батраков («Кхоол Жингел») - игил, варган и горловое пение (11)

Продюсирование - Сергей Канунников и Артём Десятун
Запись, сведение, мастеринг - Артём Десятун
Запись барабанов - Дмитрий Дёмин (1-6, 8, 10), Артём Аматуни (7, 9, 11)
Запись клавишных - Алексей Капитанов (1, 6-8)
Запись акустических гитар (8), клавишных (8) и джоломыги (8) - Эрик Кюрктчян
Запись игила (11), варгана (11) и горлового пения (11) - Александр Батраков

Оформление - Александр Уткин (utkin1.ru)

Музыка - Сергей Канунников
Слова - Сергей Канунников, кроме (4): Сергей Канунников / народные
«Мин сине яратам» (8) в переводе с татарского языка означает «я тебя люблю»


Группа «Возвращение» благодарит:
Родных и Близких, Александра Батракова, Ольгу Егорову, Романа Бажанова, Михаила Вырина, Алексея Марфина (Rock Sound, rsound.net ), Ирину Хесс, Александра Уткина, Григория Золотарёва и производственную компанию «РПК Москва» (rpkmoscow.ru), о.Александра (Лыкова) и о.Андрея (Винника) - храм Святой Живоначальной Троицы города Электроугли, коллектив Железнодорожненской редакции радиовещания «РТВ-Подмосковье»



Sergey Kanunnikov - vocals, acoustic and electric guitars, keyboards (3, 4, 6, 10, 11)
Iliya Kudryashov - zhaleyka, sopilka, ocarina, caval, floyara, jolomyga, backing vocals, guitar (7)
Artem Desyatun - bass, virtual instruments
Alexey Kapitanov - keyboards (1, 2, 4, 6-8)
Artem Kononov - drums (1-6, 10)
Fedor Kamshilin - drums (7, 9, 11)
Grigory Zavalny - guitar (1-7, 10)
Yaroslav Andreev - drums (8)
Olga Egorova (Olgertinno) - mandolin (9)
Alexander Batrakov (Khool Zhingel) - igil, jaw-harp and throat singing (11)

Produced by Sergey Kanunnikov and Artem Desyatun
Recorded, mixed and mastered by Artem Desyatun
Drums recorded by Dmitry Demin (1-6, 8, 10) and Artem Amatuni (7, 9, 11)
Keyboards (1, 6-8) recorded by Alexey Kapitanov
Acoustic guitar (8), keyboards (8) and jolomyga (8) recorded by Eric Kurktchyan
Igil (11), jaw-harp (11) and throat singing (11) recorded by Alexander Batrakov

All music by Sergey Kanunnikov
All lyrics by Sergey Kanunnikov, except (4): Sergey Kanunnikov/traditional

Cover artwork and layout by Alexander Utkin (utkin1.ru)



Контакты / Visit us online at:
www.vozvraschenie.ru
Twitter - @vozvraschenie
VK - /vozvraschenie
Facebook - /vozvraschenieband
Youtube - /vozvraschenie
email – vozvraschenie@mail.ru, info@vozvraschenie.ru

license

all rights reserved

tags

about

Возвращение / Vozvraschenie Moscow, Russia

The musical language of Vozvraschenie can be described as symbiosis of rock music and Russian traditional music. The sound of Russian folk instruments (zhaleyka, sopilka, ocarina, floyara, jolomyga and others) is interwined with guitar passages and a rather heavy rhythm section, and spiced up by modern electronic instruments.

Discography:
SpringLand, 2014
Time Not Gone, 2011
Upstream, 2002
... more

contact / help

Contact Возвращение / Vozvraschenie

Streaming and
Download help

Report this album or account

If you like Возвращение / Vozvraschenie, you may also like: